Почему суд ЕС гонит Польшу в ловушку российского газового капкана

Европейский суд в Люксембурге обязал Польшу выплачивать ежедневно Евросоюзу штраф — €500 тыс. в день. Такая сумма взимается с Варшавы за каждые сутки нарушения постановления суда ЕС, запрещающего добычу угля на шахте "Туров" в Богатыне, с которой связано порядка 7% производства электроэнергии в Польше. Её закрытие грозит потерей работы пяти тысячам человек, а предварительный ущерб всей экономике оценивают в 13,5 млрд злотых, что составляет $3,75 млрд. Согласно документу остановка добычи необходима "для повышения эффективности временных мер, принятых в постановлении о прекращении добычи на шахте "Туров" от 21 мая 2021 года".

Конфликт с Чехией у Польши начался, когда Прага подала жалобу в суд ЕС. Чехи обвинили поляков в расширении угледобывающей шахты в приграничных районах, из-за чего критически понизился уровень подземных вод. Прага сочла, что расширение предприятия спровоцирует проблемы с обеспечением водой и нанесёт урон окружающей среде в приграничных районах. И 21 мая суд ЕС удовлетворил просьбу Чехии, обязав немедленно приостановить добычу на шахте "Туров" до тех пор, пока обе страны не найдут выход из ситуации. В ответ Варшава решила отказаться от исполнять решение суда и назвала такие действия вмешательством в обеспечение безопасности страны.

В конечном итоге ситуация разрешится закрытием этой угольной шахты, считает политолог Марат Баширов. Но Польша выторгует себе дотации на этот энергопереход. Сопротивляться энергополитике Евросоюза Варшава не сможет. Поэтому сейчас начнётся долгий торг, "будут определены временные промежутки, когда предприятие будет ликвидировано". Поляки будут давить на то, что нарушают энергобаланс своей страны, и это правда. А огромное количество людей, которые останутся без работы, придётся переподготовить и переобучить. На всё это Евросоюз даст им денег, считает эксперт.

— У поляков три альтернативы: нестабильный источник — ветряная энергетика, газовая станция или атомная. Польша обсуждает строительство пяти атомных блоков с США, но срок строительства каждого из них — несколько лет, в результате получение первой энергии будет маячить на горизонте через десять лет. А газовые станции можно построить за два-три года, тем более парогазовые установки производит немецкая компания "Сименс", поэтому у Германии есть интерес в этом конфликте, — пояснил Марат Баширов.

Он также отметил, что потребителей Евросоюза гонят в сторону покупки российского газа. Второй крупный трубопроводный источник — Норвегия — как раз отказывается от газового транзита, считая, что их экономика должна перестраиваться и не зависеть от продажи сырья. Сейчас выборы выиграла Рабочая партия, которая находится в конфликте с газовой отраслью, несмотря на то, что та приносит в бюджет страны огромные деньги.

— У Польши уголь доминирует в их электрогенерации и составляет порядка 70%. Для Варшавы это болезненный вопрос, так как заменить придётся больше половины мощностей, — рассказал эксперт Института национальной энергетики Александр Фролов. — Когнитивный диссонанс поляков, борющихся с зависимостью от России, которым в результате таких событий придётся увеличить в полтора раза потребление газа. А это перечёркивает все усилия по диверсификации своего производства в сторону независимости от нашей страны.

Так как производство энергии из возобновляемых источников сократилось, подорожал газ, что привело к увеличению цен на энергию у конечных потребителей, и те страны, которые сохранили своё угольное производство, решили к нему вернуться. У Германии, Польши остались угольные электростанции, тем более что значительная часть угля поступает от собственных производителей, получается двойной мультипликативный эффект. Что называется "Ми сами кушать хочем". Это очень не нравится Евросоюзу, настаивающему на удалении таких производств. Ведь вкладываться в модернизацию угольных производств и доводить их выбросы до уровня газовых Европа не хочет, отметил эксперт.