14 июня 2016 г. в Агентстве стратегических инициатив президент НАНГС принял участие в семинаре по корпоративным венчурным фондам и их роли в создании и продвижении инноваций (+ видео)

В АСИ прошел семинар в ходе которого была представлена подробная информация о корпоративных венчурных фондах - их предназначение, сложившаяся мировая практика и направления их развития, текущая ситуация России. Подробно раскрыт механизм участия данных фондов для создания инновационных разработок, технологий и оборудования, и использования их компаниями для собственного развития.

Семинар вел Евгений Кузнецов - заместитель генерального директора Российской венчурной компании (РВК).

«Корпоративные венчурные фонды нужны, чтобы менять корпоративную культуру, дух компании, ее суть и принципы деятельности, чтобы сделать ее снова предпринимательской», — с такой идеи Евгений Кузнецов начал свое выступление «Корпоративные венчурные фонды: состояние и перспективы в России».

По словам замгендиректора РВК, корпоративные венчурные фонды (КВФ) сейчас совершают около четверти всех сделок в мире: только в прошлом году свои первые сделки провели 85 новых корпоративных фондов. «При этом с 2011 по 2015 годы количество сделок и денег на этом рынке выросло в три-четыре раза. Основные индустрии, которые сейчас представлены на рынке корпвенчура, — это финансы, медиа, IT, здоровье, индустриальные технологии. Рейтинг корпораций по количеству сделок возглавляют Intel, Google, Qualcomm, из других индустрий это, например, Johnson&Johnson. За последние пять лет корпоративные венчурные фонды стали не просто массовой модой, а своего рода корпоративным стандартом», — говорит эксперт.

«Если же посмотреть количественное распределение сделок, которые совершают корпоративные венчурные фонды по разным стадиям, то открывается несколько неожиданная картина: основные раунды — они занимают от двух третей до трех четвертей — это сделки ранних стадий. Многие КВФ имеют в своих портфелях сотни, а некоторые даже тысячи компаний. И эта модель принципиально отличается от модели традиционного венчурного фонда, у которого в портфеле обычно около десяти компаний. Дело в том, что классический венчурный фонд зарабатывает на росте стоимости компаний, корпоративные же фонды двигаются в другую сторону. Приоритетной задачей многих фондов является не извлечение прибыли из продажи сделки, а привлечение в портфель максимально большого количества компаний, которые корпорация хочет держать перед глазами. Эта так называемая «скаутинговая» модель. И то, что компании инвестируют на ранних стадиях, совсем не означает, что они вкладываются в продукты, которые дальше будут производить. Часто это продукты, которые им фактически не нужны», — объясняет замглавы РВК.

Однако большая часть денег инвестируется корпоративными венчурными фондами все-таки на поздних стадиях и вкладывается в бизнесы, которые уже доросли до рынка и могут быть инкорпорированы, продолжил Евгений Кузнецов: «Здесь заметен след активности фондов, которые занимаются компоновкой своего основного продукта или бизнеса. Стратегия этих фондов — либо покупка компаний и продуктов, которые могут стать важными или основными продуктами в бизнесе компании, либо покупка команд, которые могут быть инкорпорированы и использованы для развития ее основного бизнеса». По такой модели, по словам программного директора РВК, работают, например, крупные фармкомпании: «Около 12 лет назад классический бизнес всех фармгигантов зашел в тупик: до этого момента компании сами разрабатывали лекарства и инвестировали в их разработку, создавали крупные RnD-центры. Однако продуктивность этой системы стала слишком медленной для темпов роста бизнеса: накопленный портфель фармкомпаний не обеспечивал долгосрочной стабильности, продукт в этом бизнесе работает, только пока держится патент. Поэтому большинство компаний закрыли свои центры разработки, а вместо этого создали механизмы покупки новых препаратов с рынка. Получилась работающая система: венчурные фонды “выращивают” продукты до определенного уровня, а потом после первой-второй стадии клинических исследований приходит КВФ и покупает продукт со значительно сниженными рисками», — объясняет Кузнецов.

В качестве примера того, как корпоративный венчурный фонд может менять основной бизнес компании, эксперт привел датскую государственную компанию DSM. Это изначально угольная компания, которая за 10 лет практически полностью обновила свой портфель и сейчас специализируется на «химии» и «фарме». Основной инструмент, с помощью которого удалось совершить этот переход, — это корпоративный венчурный фонд. Другой пример — компания Swisscom. В портфеле ее венчурного фонда технологии, близкие к основному продукту корпорации, стали составлять только около трети инвестиций, остальное — это либо более «отдаленные», либо вообще не связанные с основным бизнесом продукты. «Важная история — это то, как в Swisscom поставили стратегические цели. Вначале 80% KPI фонда составлял технологический скаутинг и инновационные продукты, 20% — PR. Только на пятом году существования у компании появилась возможность ставить фонду финансовые результаты как значимый показатель эффективности. Сейчас половина KPI — это финансовый возврат, и по трети от оставшейся половины занимают PR, скаутинг и поддержка роста. Это баланс между “жесткими” и “мягкими” ценностями. Лично мне эта формула кажется близкой к идеальной: КВФ не может полностью отказаться от стратегии обеспечения прибыльности, потому что компания не может бесконечно вкладываться в какой-то инструмент и не получать ничего взамен, но обеспечение прибыльности не может быть единственной целью».

С помощью КВФ можно также формировать отраслевые экосистемы — выращивать пул компаний, производящих для основного продукта сервисы, комплектующие или дополнительные продукты. Кроме того, корпоративный венчурный фонд помогает менять психологию топ-менеджмента, ведь создаются они обычно людьми с опытом венчура, которые привносят в компанию пласт предпринимательской культуры. «В результате компания получает даже не столько инструмент, сколько людей, умеющих работать в этом новом пространстве с новым инструментарием», — объяснил Кузнецов. Немаловажно и то, что КВФ помогают корпорациями осваивать модель открытых инноваций — возможность работать не только с внутренними разработками и исследованиями, но и со всеми продуктами, которые произведены в мире.

Во второй части мероприятия Евгений Кузнецов рассказал о том, что происходит на российском рынке корпоративного венчурного инвестирования.