Ср, 22.11.2017 17:12

21 ноября 2017 г. в "Высшей школе экономики" президент НАНГС принял участие обсуждении возможности в России технологического рывка

21 ноября НИУ "Высшая школа экономики" состоялась дискуссия о новой технологической революции и возможностях России обеспечить прорыв в будущее. С основным докладом выступил вице-президент Центра стратегических разработок Владимир Княгинин.

Владимир Княгинин начал выступление с описания предпосылок технологической революции. «В настоящий момент в мире существует объективный запрос на то, чтобы запустить целый комплекс новых технологических решений», — отметил эксперт. «Причин тому несколько. Экономика развитых стран стагнирует, прибыльность промышленности демонстрирует низкие темпы роста, ресурсов для инвестиций не хватает, одновременно наблюдается существенное замедление роста производительности».

«В развитых странах наблюдается падение темпов роста ВВП, снижение прибыльности основных отраслей промышленности, существенное замедление роста производительности. Капитал и труд перестали играть ведущую роль, растет значение технологий и других элементов, учитываемых в индикаторе совокупной факторной производительности», — констатировал Владимир Княгинин.

В условиях стагнации и растущей конкуренции со стороны «азиатских тигров» развитые экономики делают ставку на новые технологии, которые способны обеспечить сохранение и укрепление позиций этих стран на глобальных рынках.

В 2000-2010 годы целый ряд стран на государственном уровне приняли решения о поддержке перехода к новой промышленной революции: США, Германия, Франция, Великобритания, Япония, Китай и др. Поддержка передовых производственных технологий, цифровизации и платформенных решений должны обеспечить увеличение темпов роста ВВП развитых стран до 2035 года в 1,5-2 раза — до 2,3-2,6%. На более высоком уровне – хотя и ниже исторических максимумов – останутся и темпы роста экономики КНР, Индии и ряда других развивающихся стран (в среднем, 4,3%).
Уже сегодня огромное количество технологических решений внедряется в производственную деятельность. Масштаб и отдача от новых технологий настолько велики, что происходит смена технологической парадигмы, которая, в свою очередь, влечет за собой изменение бизнес-моделей, появление новых отраслей и рынков, переход к более высоким уровням производительности. Именно поэтому происходящее и признается новой технологической революцией.

Владимир Княгинин выделил три ключевые компонента технологической революции:

использование передовых производственных технологий (прежде всего, в области новых материалов и способов их обработки);
цифровизация, которая прежде всего подразумевает революцию в управлении и базируется на новых технологиях обработки данных;
переход к платформенным решениям, которые меняют архитектуры рынков, тип компаний и их позиций в системе разделения труда.

Вице-президент ЦСР подчеркнул, что технологическое развитие – ключевой потенциальный источник роста для экономики России. Говоря об уровне цифровизации страны, Княгинин отметил, что по ряду факторов Россия не уступает развитым странам (например, по уровню проникновения сети Интернет, по уровню цен на широкополосный доступ в Интернет). Однако продуктовая линейка, по мнению эксперта, оставляет желать лучшего (на графике показано сравнение развития ключевых технологий в России и Швеции).

В России ведется ряд НИОКР, есть готовый комплекс технологических решений в некоторых отраслях, тем не менее, системной технологической политики в России долгое время не проводилось, и только с 2014 года тема технологического развития страны стала восприниматься как одна из ключевых.

Каковы же основные направления разворачивания технологической революции в России? Вот важнейшие из них:

Глубокая и радикальная технологическая модернизация отраслей и производств, составляющих базовый сектор российской экономики;
Формирование комплекса новых высокотехнологичных отраслей и рынков, характерных для новой технологической революции и претендующих на формирование нового базового сектора российской экономики ко второй половине 2020-х – началу 2030-х годов;
Построение основ цифровой экономики: создание современной специальной цифровой инфраструктуры; цифровизация всего комплекса основных производств и критических инфраструктур; перевод на стандарты цифровой экономики финансового сектора и системы государственного управления;
Фокусирование деятельности институтов развития на целях включения России в технологическую революцию и развития радикальных инноваций;
Формирование собственной научно-технологической базы для развития российской экономики и ответа на большие вызовы.
Эксперт детально остановился на каждом из них.

В конце лекции Владимир Княгинин дополнительно обратил внимание присутствующих на особую важность модернизации традиционных секторов экономики и направления, которым она должна следовать — увеличение инвестиций в основной капитал, обновление систем инженерного ПО, перенастройка текущей системы финансирования, пересмотр степени участия государства в экономике, трансформация системы технического регулирования, а также переход к выпуску продукции новых поколений.

Эксперт отдельно отметил выведение на рынок новых компетенций и создание в России собственной научно-технической базы, как важные факторы конкурентоспособности экономики в условиях технологической революции, и высказал надежду на запуск нового этапа в деятельности РАН.

По данным National Science Board, в 2014 году доля России в мировом производстве и экспорте высокотехнологичной продукции составляла всего 1,2 % и 0,3-0,5%, соответственно. Доля в производстве (по созданной добавленной стоимости, 2014 год) и экспорте (2013 год) коммерческих наукоемких услуг равнялась 2% и 1,6 %, соответственно.
Кроме того, у России низкие темпы цифровизации и платформизации экономики. По данным BCG, вклад цифровой экономики в ВВП России на конец 2015 года составил 2,1 % ВВП, продемонстрировав рост в 1,3 раза по сравнению с 2011 годом. Тем не менее по данному показателю Россия продолжает отставать от лидеров цифровизации в 3-4 раза.

Эксперты обсудили, насколько представленные предложения поддержки технологического развития могут быть эффективны. Вице-президент НИУ ВШЭ Игорь Агамирзян, не оспаривая представленные тезисы, предостерег от излишнего оптимизма в части возможных прорывов. «Задача технологической революции – это не создание новых продуктов или достижение конкурентоспособности в какой-то одной области. Мы должны научиться выращивать такие сообщества как Microsoft или Google, на них будет строиться следующая технологическая волна во всем мире», — считает Агамирзян. Однако, по его мнению, институциональная среда в России очень тормозит этот процесс. Поэтому в части технологического развития следует говорить о встраивании в глобальные цепочки создания добавленной стоимости, в уже существующие экосистемы. «Стать интегратором верхнего уровня не получится, потенциал для создания глобальных платформ у нас отсутствует», — констатировал Агамирзян.

Директор по экономической политике НИУ ВШЭ Юрий Симачев отметил, что двигать технологическую революцию должно не только государство, которое может финансировать новые разработки, но и бизнес – только так возможно распространение этих технологий в экономике. Но бизнес должен быть заинтересован в инвестициях, а пока из-за высоких рисков вложения в инновации возможны в режиме ручного управления. «Если не мотивировать бизнес на обновление, эффективность использования госресурсов снижается», — считает эксперт. Он добавил, что для реализации сценария технологической революции нужна и мотивация общества, которое должно поддерживать изменения. А это уже глобальная задача, связанная с формированием облика будущего страны.

В обсуждении принял участие президент Национальной Ассоциации нефтегазового сервиса Виктор Хайков, который рассказал о возможностях передовых российских технологических компаний и критической необходимости развития собственных технологических платформ для успешной международной конкуренции.