ОБЪЕДИНЕНИЕ ЛИДЕРОВ НЕФТЕГАЗОВОГО СЕРВИСА И МАШИНОСТРОЕНИЯ РОССИИ
USD 92,26 -0,33
EUR 99,71 -0,56
Brent 0.00/0.00WTI 0.00/0.00

Встретимся у фонтана

К 60-летию открытия западно-сибирской нефти

Сначала был газ

К середине 30-х годов прошлого века среди советских «нефтяных» геологов сложился относительный консенсус по поводу нефтегазоносности Западной Сибири. В частности, в 1934 году академик Иван Губкин сказал: 

Войти на территорию Западной Сибири с полноценной нефтеразведкой до войны не удалось — это случилось уже после войны, в 1949 году. В течение первых трех лет за Уралом сложились три разведочных кластера — первый в соответствии с заветами Губкина бурил опорные скважины по линии Тавда — Ханты-Мансийск; второй работал с противоположной стороны — восточнее 72-го меридиана, на территории Кемеровской и Томской областей; третий вел поиск на юге Тюменской области — на Тобольской, Заводоуковской, Ярской, Покровской и Викуловской площадях.

В феврале 1952 года для поиска нефти в Западную Сибирь прибыл 40-летний киевлянин Александр Быстрицкий, назначенный начальником Березовской буровой партии. Задачей партии было глубокое опорное (стратиграфическое) бурение для оценки перспектив нового неизученного района. Приехав на место,  Быстрицкий единолично принял решение перенести первую разведочную скважину на 1,5 км от первоначально запланированной точки бурения. Буровую смонтировали на окраине поселка Березово, на берегу реки Вогулки, и в сентябре 1952 года начали бурение (подробнее о Быстрицком — в материале «Западно-сибирский пантеон»). 

Ровно через год, 21 сентября 1953 года, из скважины Р-1 с глубины 1344 метра ударил мощнейший газо-водяной фонтан суточным дебитом 1 млн кубометров газа и 1 тыс. кубометров воды. Гул исполинского фонтана был слышен за 30 км от буровой. Местное население в страхе стало массово покидать поселок, переезжая на противоположный берег реки Северная Сосьва. Районный отдел КГБ поставил охрану, запретил фотографировать фонтан и ввел спецпропуска для буровиков. Зимой фонтан замерз, весной следующего года «ожил», а летом был задавлен.

Это было первое открытие промышленной залежи углеводородов в Западной Сибири. Так Березово, ранее известное только тем, что здесь отбывал ссылку Алексашка Меншиков (на эту тему выдающийся художник Иван Суриков написал весьма выразительную картину), яркой и значимой страницей вошло в историю освоения нефтегазовых богатств Западной Сибири. В течение короткого времени в окрестностях Березово была открыта Березовская группа газовых и газоконденсатных месторождений, включая крупное Пунгинское, а затем начато проектирование и строительство первого за Уралом магистрального газопровода Березово — Пунга — Свердловск.

Планетарная мега-впадина

Весной 1953 года главным геологом — заместителем управляющего трестом «Тюменьнефтегеология» был назначен 24-летний геолог Лев Ровнин, имевший всего лишь трехлетний стаж работы. После Березовского открытия Ровнин, ранее трудившийся на юге Тюменской области (на Покровской площади), поставил вопрос ребром — на юге ничего нет, надо сконцентрировать все усилия на севере. К молодому геологу прислушались, и с этого момента основные усилия геологов были сосредоточены в районе Ханты-Мансийска, Березово, Леушей и Увата (подробнее о Льве Ровнине — в материале «Западно-сибирский пантеон»).

Открытие газа в Березово стало успехом, но успехом весьма относительным — большой нефти по-прежнему не было. Партия и правительство начали волноваться, тем более, что затраты на геологоразведку дикой западно-сибирской лесотундры были весьма значительными — в частности, бурение разведочной скважины глубиной 2 км стоило более 1 млн рублей (при тогдашнем масштабе цен — огромная сумма).

Тем временем, геологи, открывая вместо нефти, в основном, артезианскую (колонковую) воду, прояснили общую картину геологического строения Западно-Сибирской низменности. Стало ясно, что это огромная планетарная мега-впадина, сформировавшаяся в мезозойском и третичном периодах, сложенная из  морских, прибрежных и континентальных осадочных пород — глин и песчаников юрского и раннемелового возраста — имеющих высокое содержание органических веществ. Для «нефтяных» геологов особенно важным обстоятельством было то, что вся территория Западно-Сибирской низменности плотно насыщена тектоническими элементами — впадинами и поднятиями, являющимися естественными ловушками нефти и газа.

Оптимисты и реалисты

В 1956 году руководители головных геологических контор Западной Сибири — трестов «Запсибнефтегеофизика» и «Тюменьнефтегеология» — направили в Тюменский обком КПСС служебную записку:

Заявление геологов было громким и уверенным, несмотря на полное отсутствие не только промышленных, но и непромышленных запасов нефти. Тем не менее, партийное руководство геологам поверило и первым делом «укрепило участок» — руководителем «Тюменьнефтегеологии» был назначен 45-летний Рауль-Юрий Эрвье, который почти сразу же принял и «пробил» несколько сильных и точных управленческих решений. 

В частности, в 1957 году «Тюменьнефтегеология» и «Запсибгеофизика» были объединены в Тюменский геологоразведочный трест, затем преобразованный в Тюменское территориальное геологическое управление, объединившее более полусотни поисково-геологических и сейсморазведочных партий. Кратно увеличились поставки буровых установок, труб, цемента, сейсмического оборудования, тракторов, спецавтомобилей, подъемных кранов. 

На разведочные площади все это доставлялось по рекам Тура, Иртыш и Обь с ее многочисленными притоками — других путей физически не существовало. Соответственно, у геологов появился собственный речной флот, авиаотряд с вертолетами и гидросамолетами, сеть полевых аэродромов и гидропортов, разнообразная вездеходная техника. Для оперативной обработки и анализа геологических данных была создана центральная лаборатория, вскоре ставшая самой крупной геохимической и геофизической лабораторией за Уралом. Затем был организован Тюменский филиал Сибирского НИИ геологии, геофизики и минерального сырья.

Нефть юрского периода

Первым предвестником поистине великого геологического открытия стал результат опорного бурения на Мало-Атлымской площади в 200 км южнее поселка Березово — из скважины, расположенной на берегу Оби, из песчаников юрского возраста за сутки нацедили 2 тонны легкой бессернистой нефти.

Этот полу-успех подстегнул геологов более предметно разобраться в геологическом строении предуральской части Западно-Сибирской низменности. Конкретно было решено выйти силами Ханты-Мансийской нефтеразведочной экспедиции в верховье реки Конда, в район поселков Игрим, Нарыкары, Шеркалы и Шаим. 

Для постановки глубокого поискового бурения нужны были конкретные точки, которые летом-осенью 1958 года определил базировавшийся в деревне Ушья сейсмоотряд Виктора Гершаника. Зимой-весной следующего, 1959, года камеральная группа под руководством главного геофизика нефтеразведки Евгения Сутормина и главного геолога Марка Бинштока обработала полученные сейсмические данные и выявила в районе поселка Шаим Кондинского района Мулымьинскую перспективную структуру, получившую свое «имя» по названию близлежащей деревни. 

Для бурения первой скважины Эрвье и Ровнин, предчувствуя успех, направили в Шаим лучшего в управлении бурового мастера Семена Урусова, (будущего Героя Социалистического Труда), имевшего большой опыт скоростного бурения глубоких скважин. Параллельно была создана Шаимская нефтеразведочная экспедиция во главе с Михаилом Шалавиным, одним из самых опытных полевых геологов Тюменской области.

Налаживать работу в Шаиме приходилось с большим трудом — это был самый настоящий медвежий угол. Даже попасть туда было непросто — сначала автомашиной-вездеходом из Тавды (из соседней Свердловской области) до импровизированного гидропорта на Андреевском озере, потом на гидроверсии самолета Ан-2 (с поплавками) непосредственно до Шаима. Для тяжелых грузов маршрут был иным — в летнюю навигацию на Конду из Тюмени завезли на баржах две буровые установки со всем необходимым оборудованием и материалами, а также персонал буровой партии. При этом буровики остро нуждались в рабочих руках — бригадир Урусов при помощи работников Кондинского райкома комсомола мобилизовывал на буровую местную молодежь — охотников и рыболовов.

К весне 1960 года на Мулымьинской площади были пробурены две поисково-разведочные скважины — П-2 и Р-7. Первая из них при опробовании открытым забоем дала полторы тонны нефти в сутки, вторая — 12. Более того, вскоре фонтан (точнее, фонтанчик) на второй скважине и вовсе иссяк. Немудрено — скважины вскрыли кристаллические породы палеозоя, и рассчитывать там на нормальные коллекторы и, соответственно, большие устойчивые притоки нефти не приходилось. То есть, это было, безусловно, открытие, но… непромышленных запасов нефти.

Шаимские дебиты

Несмотря на то, что Тюменский обком КПСС, пристально следивший за работой геологов, начал нервничать, главный тюменский геолог Лев Ровнин был спокоен – интуиция и опыт подсказывали ему, что на крыльях шаимских структур, как и в Березово, можно ожидать наличие выклинивающихся песчаных пластов юрского возраста с высокопроницаемыми коллекторами. Поэтому Ровнин дал указание Урусову заложить очередную разведочную скважину Р-6 «не по учебнику» — не на куполе, а на крыле структуры, на берегу реки Конда.

Бурение начали в мае, через полтора месяца в керне заметили нефтепроявления. После перфорации перспективного пласта Михаил Шалавин открыл задвижку, определил «на глазок» дебит нефти и дал в Тюменское территориальное геологическое управление шифрованную радиограмму: «Ики юз али — уч юз». «Шифром» был азербайджанский язык, а короткие слова — числительными, означавшими, что Шалавин определил суточный дебит скважины в размере 250–300 тонн нефти.

На следующий день, 21 июня 1960 года, Шалавин направил Эрвье и Ровнину подробную радиограмму, уже на русском языке: 

Так была открыта промышленная западно-сибирская нефть. Через 5 лет в регионе добывали уже миллион тонн нефти в год; через 10 лет, после пуска сверхгигантского Самотлора — более 30 млн, через 15 — около 150 млн. Добыча росла фантастическими темпами и на пике, в 1988 году, составила около 410 млн тонн в год. В исторически короткий срок, всего за четверть века, западно-сибирская нефть, а затем и газ полностью изменили облик советского ТЭКа и экономики страны в целом. И, естественно, к этой фундаментальной и необъятной теме мы вернемся еще не один раз. 

Григорий Волчек

Дополнительная информация

Идет загрузка следующего нового материала

Это был последний самый новый материал в разделе "Upstream"

Материалов нет

Наверх