России нашли точки технологического роста

Третья инновационная революция может оказаться успешной

Россия имеет шанс для инновационного прорыва, если эффективно использует свое главное конкурентное преимущество — человеческий капитал. И если вместо десятков направлений сосредоточит бюджетные ресурсы на нескольких приоритетных. К такому выводу пришла Независимая социологическая компания (НСК) в исследовании «Инновационная волна». О том, что экономике нужен прорыв именно через технологии, в своем послании Федеральному собранию недавно говорил президент Владимир Путин.

В России уже было предпринято две попытки технологического прорыва в экономике, обе прошли с переменным успехом, отмечается в исследовании, которое проведено по заказу «Роснано». Первая состоялась в 1990-х годах, ее итогом стало закрепление на рынке частного инновационного бизнеса. Вторая попытка технологического прорыва началась в 2010-х годах, когда появились «Сколково», Агентство стратегических инициатив, венчурные фонды, «дорожные карты» по инновационному развитию, в обиход вошли слова «инвестиции» и «инновации». Необходимость ее была определена падением цен на нефть и пониманием, что крупнейшие экономики мира имеют мощный технологический потенциал.

Однако эта попытка не была успешной, отмечают в НСК. В США технологический рост экономики сформирован по простой схеме: бизнес формирует спрос на инновации, технологические университеты готовят кадры, которые собираются в специальных кластерах, государство при всем этом просто старается не мешать. В России сложности начались уже на первом же этапе: бизнес не сформировал спроса для широкого рынка, поскольку либо предпочитал импорт технологий, либо не испытывал в них острой необходимости, либо просто не имел денег на прогресс.

Просчет проекта догоняющей модернизации — ставка на существующую индустрию, полагают авторы исследования. Тогда считалось, что в интересах повышения своей конкурентоспособности промышленность выступит как генератор спроса на инновации. «Экономическая статистика бесстрастно свидетельствует: волна поднялась, но застыла», — отмечают авторы. Несмотря на появление множества правильных и детально прописанных дорожных карт по разнообразным шагам к росту инноваций, характер экономики сохраняется сырьевым.

Стратегия-2020 ставила задачу увеличить долю инновационной продукции в ВВП с 6,8% в 2011 году до 25% в 2020-м, однако в прошлом году этот уровень составлял всего 7,2%. Бюджет сейчас не имеет ресурсов для наращивания госинвестиций в инновации. Минфин в поправках к бюджет-2016 недавно был вынужден урезать затраты на инновационную экономику на 7% и зафиксировать их примерно на этом уровне на ближайшие три года.

Однако даже при ограниченных ресурсах государства, которое сегодня является основным инвестором в инновации (в структуре российских затрат на НИОКР государство доминирует с долей 80–90%), технологический прорыв возможен, убеждены в НСК. Сделать это возможно, если вместо программ с десятками приоритетных направлений сосредоточиться на нескольких, но выстроить в них целые отрасли системно.

«Отрицательный вклад внесла излишняя распыленность. Заявив 35 приоритетных направлений в новых технологиях, государство не могло сконцентрироваться на конкретных целях», — уверены авторы исследования.

Среди этих 35 направлений — национальная суперкомпьютерная платформа, светодиодные технологии, медицина будущего, управляемый термоядерный синтез, освоение океана и другие. По уровню финансирования НИОКР в 2016 году Россия вошла в мировой топ-10, напоминают в НСК. Тем не менее ни одной системно отстроенной современной отрасли не появилось.

Сегодня многие страны выбирают себе экономический профиль. Израиль, например, сосредоточился на медицинских технологиях. В принципе идея сосредоточить деньги на основных отраслях логична и оправданна, признает профессор Финансового университета при правительстве РФ Иван Соловьев.

— Перспективными для России могут стать национальные цифровые и информационные технологии: экспорт российской IT-индустрии в 2015 году составил более $6,7 млрд, где-то вдвое уступив выручке от экспорта вооружений, — считает он.

В свою очередь, вице-президент «Деловой России» Николай Остарков называет три направления, в которых Россия имеет потенциал для глобального доминирования: производство материалов предельной нагрузки, лазерные технологии и самолетостроение. По его оценкам, эти направления имеют наибольший потенциал для роста.

— В нашем военно-промышленном комплексе продвинутых технологий упаковано невероятное количество. Всё, что связано с предельно нагрузочными материалами, мы исторически умеем делать, — от титана до «Бурана». Во-вторых, исторически мы всегда были и остаемся впереди всех в лазерных технологиях. Лазеры могут изменить все системы обработки материалов. Эти две технологии, безусловно, приоритетны, — пояснил он.

По словам Остаркова, для качественного технологического рывка необходимо мотивировать малый бизнес. Большинство крупных технологических компаний в мире создавались как стартапы и начинались с масштабной идеи одного человека или небольшой группы единомышленников. В России технологичный малый бизнес сегодня либо работает под госнужды и не стремится к мировой экспансии, либо регистрируется в Гонконге или Сингапуре и сразу не считается российским, отметил эксперт.

По оценкам НСК, ниша малого инновационного бизнеса на сегодня имеет объем чуть больше 31 млрд рублей. Он поставляет на рынок приборы и аппараты, фармацевтику, оргтехнику, электронные компоненты, оптику и точные инструменты, но динамика его отрицательна. Производители инноваций среди всех предприятий малого бизнеса составляли в 2015 году только 4,5%. Их удельный вес сокращается — максимум пришелся на 2011 год, когда технологичного малого бизнеса было 5,1% от общего объема.