Путин внес законопроект о смягчении валютных и налоговых рисков для бизнеса

После совещания у президента Владимира Путина был подготовлен законопроект об ослаблении уголовной ответственности для предпринимателей. В нем предлагается изменить ответственность за валютные и налоговые нарушения, а также ст. 210, по которой организации можно обвинить в организации преступного сообщества.

Законопроект, который президент внес в Госдуму, предусматривает декриминализацию наказания за нарушение сроков репатриации валютной выручки, если у предпринимателя не было до этого административных штрафов за аналогичные нарушения.

Документ устанавливает и параметры невозврата валютной выручки. Сейчас деяния, предусмотренные ст. 193 УК (уклонение от репатриации валютной выручки), признаются совершенными в крупном размере, если сумма долга превышает 9 млн руб., а в особо крупном размере – 45 млн руб. Законопроект повышает эти значения до 100 млн и 150 млн руб. соответственно.

Также президент предлагает увеличить размер налоговой недоимки, за которую наступает уголовная ответственность. Законопроект увеличивает сумму недоимки до 2,7 млн и 13,5 млн руб. (в особо крупном размере) для людей и 15 млн и 45 млн руб. – для компаний (ст. 198 и 199 УК). Сейчас для возбуждения уголовного дела людям достаточно не выплатить 900 000 или 4,5 млн руб. (в особо крупном размере) за три года, если недоимка превышает 10% или 20% всех налоговых платежей соответственно. Компаниям – более 5 млн руб. за три года или 15 млн руб. (в особо крупном размере) при недоимке свыше 25% или 50%.

В пояснительной записке сказано, что законопроект нужен для формирования благоприятного делового климата в стране и «сокращения рисков ведения предпринимательской деятельности». Российские экспортеры нередко «сталкиваются с происходящими не по их вине задержками при возврате (получении) валютной выручки», сказано в пояснительной записке. Часто это касается компаний, оказавшихся в иностранных санкционных списках.

Одновременно законопроектом предлагается внести изменения в ст. 210 Уголовного кодекса, предусматривающую наказание за создание преступного сообщества. Применение этой статьи к предпринимателям неоднократно критиковали бизнес-сообщества, эксперты и уполномоченный по защите прав предпринимателей Борис Титов. Поручение разработать поправки, позволяющие исключить применение к экономическим преступлениям этой статьи, Путин дал по итогам прямой линии 20 июня 2019 г.

Преступное сообщество отличается от других преступных групп более сложной структурой, наличием совместной цели для получения прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды, говорится в пояснительной записке. В судебно-следственной практике наметилась «тревожная тенденция», что положения этой статьи применяются в отношении обычных предпринимателей.

Чтобы решить проблему, Кремль предлагает принять примечание к спорной статье. В нем будет указано, что на учредителей, руководителей и работников юридического лица, а также на руководителей и сотрудников структурных подразделений не распространяется ответственность по этой статье «только в силу организационно-штатной структуры этого юридического лица». Исключение возможно, если компания была заведомо создана для совершения тяжких преступлений.

По статье об организации преступного сообщества обвиняются, например, владелец группы «Сумма» Зиявудин Магомедов и его брат Магомед, а также бывший министр открытого правительства Михаил Абызов.

По обвинению в организации преступного сообщества можно максимально долго (до полутора лет) держать людей под стражей, говорил партнер «Коблев и партнеры» Руслан Коблев, срок следствия по экономическим делам затягивается и бизнес может быть разрушен. По такой статье можно арестовать все активы компании, отмечала партнер «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры» Виктория Бурковская.

Чиновники давно признают, что риск уголовной ответственности мешает бизнесу развиваться. Первый вице-премьер и министр финансов Антон Силуанов называл уголовную ответственность за невозврат валютной выручки рудиментом. Риск неполученной валютной выручки, например, часто удерживает компании от выхода на внешние рынки, говорил представитель Российского экспортного центра. При подготовке стратегии экспорта услуг бизнес называл валютные ограничения одним из основных барьеров, указывает руководитель Центра ОЭСР РАНХиГС Антонина Левашенко. Случается, что российский импортер переносит срок платежа и фиксирует это не изменениями в контракте, а, например, в переписке, рассказывала старший научный сотрудник РАНХиГС Галина Баландина, даже за это может грозить уголовная ответственность. У бизнеса в принципе не осталось никаких рисков, а только страх, что в случае успеха к тебе придут и все отберут, вовсе заявлял депутат Госдумы Андрей Макаров.

Либерализация валютного контроля расширяет возможности взаимодействия иностранцев с российскими партнерами и помогает в реализации нацпроекта «Международная кооперация и экспорт», говорил Силуанов в начале декабря. Пока экспортерам удалось добиться отмены требования возвращать рублевую выручку в отношении несырьевого экспорта с 2020 г. и с сырьевого – с 2024 г.

Доверие между предпринимателями и правоохранительной системой – одно из ключевых условий роста инвестиционной активности, признавал министр экономического развития Максим Орешкин. Пока доверия не хватает: за девять месяцев 2018 г. рост инвестиций составил 5,1% годовых, а за этот же период 2019 г. – только 0,7%.В России ухудшился инвестиционный климат, указывалось в рейтинге мировой конкурентоспособности, который составляет Всемирный экономический форум, в частности, менее эффективной стала защита собственности. Это одна из причин, почему инвесторы могут предпочесть России другую страну, отмечал главный экономист Global BCS Владимир Тихомиров.

У силовиков даже при либерализации Уголовного кодекса останется достаточно инструментов для давления на бизнес, уверены эксперты.