Нефтяной паллиатив для боливара

К чему приведет эксперимент с нефтяной криптовалютой в Венесуэле?

Попытка властей Венесуэлы перезагрузить падающую финансовую систему страны с помощью криптовалюты петро (El Petro), обеспеченной нефтью, пока не выглядит однозначно удачным решением. За два месяца, прошедших после запуска проекта, петро получил определенное признание у инвесторов, но с помощью новой криптовалюты вряд ли удастся преодолеть глубокий кризис в экономике Венесуэлы. Без стабилизации основной денежной единицы страны – боливара – петро будет лишь «вишенкой на торте», хотя сама идея криптовалютных проектов с реальным обеспечением сейчас буквально витает в воздухе.

Резвый старт

Выход петро на глобальный рынок криптовалют состоялся в момент, когда курс биткоина – самой популярной в мире криптовалюты – и ряда других подобных активов резко обвалился после прошлогодних рекордов. На фоне многочисленных заявлений политиков и «традиционных» финансистов о том, что криптовалюты являются ничем не обеспеченными спекулятивными инструментами, венесуэльские власти предложили «свежее решение» – привязать курс петро к баррелю нефти (порядка $60 за один петро) и выпустить национальную валюту в объеме, соответствующем нефтяным запасам страны. Венесуэльское агентство новостей (AVN) распространило официальную информацию о том, что в ходе первичного размещения токенов (ICO) будет выставлено 100 млн петро, из которых 82,4 млн петро были доступны для предпродажи (пресейла) с 20 февраля по 20 марта.

Как заявил президент Венесуэлы Николас Мадуро по итогам первого дня продаж петро, начавшихся 20 февраля, совокупный интерес инвесторов к новой криптовалюте составил $735 млн. По оценке портала Forklog, на сегодняшний день это второй по величине в истории криптовалют пресейл – больше удалось пока собрать лишь в ходе ICO мессенджера Telegram ($850 млн). Спустя три недели после начала размещения петро на заседании правящей Единой социалистической партии Мадуро сообщил, что в ходе предпродаж было собрано $5 млрд от 186 покупателей. Эта сумма составляет примерно половину от общих объемов золотовалютных резервов Венесуэлы по состоянию на прошлый год (порядка $10 млрд).

Выпуск петро стал очередным поводом для обострения внутриполитического конфликта между Мадуро и Национальной ассамблеей (парламентом) Венесуэлы.

В начале марта парламентарии выступили против размещения петро, заявив, что это углубляет кризис в стране и «является лишь очередным инструментом коррумпированного правительства для присвоения денег граждан». Столь резкая реакция была связана с планами венесуэльских властей сделать петро обязательным для расчетов ведущих госкомпаний страны – нефтяной корпорации PDVSA, нефтехимической Petroquimica de Venezuela (Pequiven) и корпорации CVG, которая занимается разработкой полезных ископаемых.

Спустя месяц после запуска петро Мадуро объявил о создании в Венесуэле четырех «эксклюзивных экономических зон», где можно будет использовать новую криптовалюту при купле-продаже недвижимости, для услуг в сфере туризма и экспортных сборов государственных компаний. Венесуэльской корпорации внешней торговли (Corpovex) было поручено немедленно начать использование петро при оплате импорта продовольствия, медикаментов, промышленных и других товаров.

Несколько дней назад Национальная ассамблея неожиданно изменила свою позицию по петро, одобрив проект конституционного декрета о криптоактивах, который создаст правовую основу для их использования и обмена физическими и юридическими лицами вне зависимости от их статуса резидента страны.

«Мы сделали исторический шаг», – заявил по этому поводу вице-президент Венесуэлы Тарек эль-Айссами.

Официальные представители Венесуэлы утверждают, что международные санкции, которые в марте были введены в отношении петро со стороны США, в действительности лишь стимулировали интерес к новой криптовалюте.

«Влияние петро начнет ощущаться в течение трех – шести месяцев. Мы уже значительно продвинулись вперед. Гринго знают, что мы намерены быстро реформировать нашу экономику, и поэтому атакуют боливарианское правительство»,

– заявил на днях исполнительный секретарь венесуэльской Обсерватории блокчейна Даниэль Пенья (гринго - презрительное название североамериканцев в Латинской Америке – прим. «НиК»). По его словам, санкции США вызвали эффект бумеранга: если раньше интерес к петро проявляли в среднем около 400 инвесторов в день, то теперь их число удвоилось. Тем не менее негативный эффект от санкций вполне ощутим: ряд ведущих мировых криптовалютных бирж приняли решение не включать петро в свои листы.

Самая свежая новость о петро пришла из России. 16 апреля стало известно, что Российская ассоциация криптовалют и блокчейна (РАКИБ) вручила разработчикам петро премию имени создателя биткоина Сатоши Накамото за выдающийся вклад в развитие индустрии блокчейна. Это сразу же активизировало слухи о том, что к появлению петро могли быть причастны российские специалисты – в мартовской публикации журнала Time даже назывались возможные имена: Денис Дружков, сооснователь и генеральный директор гибридной криптобиржи Zeus.exchange, и Федор Богородский, директор компании Aero Trading и президент группы компаний ALFEBA. Однако пока эту информацию никто официально не подтвердил.
Боливар не вынесет всех

«Пожалуй, главным итогом проекта петро на сегодняшний день можно считать одобрение Национальной ассамблеей Венесуэлы проекта конституционного декрета о криптоактивах, – считает президент российского Национального фонда развития криптовалют Игорь Чепкасов. – Но для рядовых жителей страны это ничего не меняет: у них нет денег даже на регулярное приобретение медикаментов в аптеках, не говоря уже о возможности совершать конверсионные операции с иностранными валютами и покупать криптовалюту. Люди буквально пытаются свести концы с концами, и для них петро – это не более чем попытка властей отвлечь внимание от реальных проблем. На конец 2017 года 93% населения Венесуэлы жаловались на недоедание, ожидаемый годовой уровень инфляции составлял 1000%, а курс доллара на черном рынке превышал официальный в 900 раз. Общаясь с некоторыми своими знакомыми, живущими в Венесуэле, знаю, что сейчас ситуация только усугубилась».

По мнению Чепкасова, эксперимент с петро свидетельствует о том, что Николас Мадуро хочет в условиях затяжного кризиса найти новый вариант платежного средства, более стабильного, чем действующая национальная валюта боливар, и тем самым решить с помощью криптовалюты экономические проблемы в стране.

Кроме того, напоминает эксперт, Мадуро заявлял, что одной из целей запуска петро является обход американских санкций против Венесуэлы. Однако включение петро в санкционные списки США гарантирует проблемы как американским компаниям, так и иностранным резидентам, планирующим инвестировать в венесуэльский нефтетокен. Поэтому, полагает Чепкасов, нет никаких иллюзий насчет его судьбы.

Правительство Венесуэлы правильно осознало, что стране нужны надежные деньги, но в сложившейся ситуации действовать надо было консервативным путем, считает руководитель Центра экономических исследований Института глобализации и социальных движений Василий Колташов. Он проводит аналогии между глубоким экономическим кризисом в Венесуэле и ситуацией, в которой оказалась Советская Россия после Гражданской войны.

«В России тогда была та же проблема: население потеряло доверие к деньгам, единственным способом его вернуть был ввод серебряного рубля, – говорит Колташов. – Этот консервативный шаг высвободил экономическую энергию русского мужика и вернул доверие к деньгам. Венесуэле тоже нужно перевести экономику из режима паники в режим продуктивной деятельности, когда экономические агенты понимают, что нечто произведенное не обесценится в тот же миг. Серебра в мире сегодня достаточно – Венесуэла могла бы продать нефть, купить серебро, выпустить серебряный боливар, а потом уже, когда ситуация успокоится, вернуться к бумажным деньгам. Сейчас Венесуэле требуется развернуть как можно более масштабное производство потребительских товаров и обеспечить более высокую степень протекционизма: вывозить нефть и вкладывать доходы от нее в национальное производство. А оттого, что криптовалюта обеспечена нефтью, гражданам Венесуэлы не станет легче – им с нефтью делать нечего. Убедит ли введение петро жителей фавел, что это решение такое уж великолепное? Серебряный боливар хотя бы можно где-то спрятать».

Еще одним классическим решением в борьбе с гиперинфляцией, напоминает Колташов, является деноминация национальной валюты – по такому пути не так давно пошли власти Белоруссии после очередного обвала местного рубля.

Но ситуация в венесуэльских финансах зашла уже гораздо дальше, чем та, что была, например, в Белоруссии. Сейчас она уже скорее напоминает гиперинфляцию в Сербии начала 1990-х годов, когда местный динар использовался населением только для того, чтобы немедленно переводить его в твердую валюту – доллары и немецкие марки.

При этом есть все симптомы потери государством контроля над эмиссией: на днях власти венесуэльской столицы Каракаса заявили, что вводят собственную денежную единицу – карибе, которая будет первоначально равна тысяче боливаров.

Углубление финансового кризиса уже ввергло экономику Венесуэлы в состояние штопора – начиная с 2013 года падение ВВП страны составило 34%, заявил в конце прошлого года глава подкомитета по финансовой и налоговой политике Национальной ассамблеи Рафаэль Гусман. Гиперинфляция лишает смысла любую деятельность в реальном секторе, включая нефтегазовую промышленность. В декабре 2017 года стало известно, что 80% нефтеперерабатывающих заводов прекратили работу, в стране фактически остановилось производство бензина. Это вполне позволяет развивать аналогию с Сербией времен Слободана Милошевича, где в период гиперинфляции была загружена только одна отрасль промышленности – полиграфическая, круглосуточно печатавшая купюры с все возрастающим количеством нулей.

Поэтому криптовалютный эксперимент вряд ли станет панацеей для венесуэльской экономики.

«Решение венесуэльских властей о собственной криптовалюте было принято на волне бума интереса к криптовалютам, огромной рекламной волны, – напоминает Колташов. – Было понятно, что в криптовалюты идут огромные свободные капиталы. Но криптовалюты – спекулятивный инструмент, тогда как одна из задача денег – содействовать рыночной деятельности людей, и в свое время бумажные деньги способствовали экономической активности в обществе. Способствуют ли этому криптовалюты – большой вопрос. Если деньги не используются в торговле, они становятся исключительно спекулятивным активом и даже не являются деньгами – это просто торгуемый на бирже товар. В материальном виде криптовалюты вообще не существуют. Венесуэла попыталась это исправить, но в чем в таком случае заключается принципиальное отличие петро от нефтяных фьючерсов?»

Продолжение следует

Развитие сюжета вокруг петро действительно выводит на более общий вопрос о природе денег, который, как известно, так и не получил среди экономистов однозначного ответа. Короткая, но уже впечатляющая история криптовалют как раз и демонстрирует эту неоднозначность. Первоначально они задумывались как некое «частное» платежное средство, альтернативное официальным валютам, которые выпускаются национальными центробанками. Но очень быстро платежная функция криптовалют отошла на второй план. Как показал проведенный в конце 2017 года опрос компании Yahoo Finance, только 4% покупателей биткоинов делали это преимущественно для покупок, 37% рассматривали их одновременно в качестве инвестиции и платежного средства, а 53% респондентов покупали биткоины исключительно в инвестиционных целях.

С этой точки зрения венесуэльский эксперимент представляет собой попытку вернуть криптовалютам платежную функцию, хотя в данном случае сразу же возникает масса вопросов и оговорок.

Прежде всего, сразу понятно, что воспользоваться петро с этой целью (по крайней мере, на данный момент) сможет только узкий круг компаний и инвесторов, то есть о таком свойстве денег, как универсальность в качестве платежного средства, речи не идет изначально. Это, в свою очередь, возвращает к вопросу о необходимости стабилизации боливара.

Более того, если «традиционную» венесуэльскую валюту постигнет окончательный крах при дальнейшем сползании экономики в пропасть, а власти страны на этом фоне будут продолжать расхваливать достоинства петро, подозрения, что это лишь очередной способ отвлечь внимание населения от насущных проблем, будут только усиливаться.

Тем не менее сама постановка вопроса – вернуть деньгам реальное обеспечение – выглядит более чем актуальной в контексте других аналогичных попыток. По словам Чепкасова, уже есть ряд криптовалютных проектов, ориентированных на реальное обеспечение. В начале февраля Королевский монетный двор Великобритании объявил о запуске своей собственной криптовалюты с золотым обеспечением: одна такая единица под названием Royal Mint Gold (RMG) будет приравнена к одному грамму золота, что позволит хранить на блокчейне активы, обеспеченные золотом. Об аналогичной инициативе вскоре заявили и власти Венесуэлы, анонсировав предстоящий выпуск золотого варианта петро – Petro Gold. Летом 2017 года в Сингапуре был запущен ориентированный на тот же принцип сервис Copernicus Gold (CPN Gold), созданный Владимиром Фроловым, основателем екатеринбургского банка «Северная казна». Есть попытки обеспечить новые криптовалюты и другими активами: бриллиантами (израильский Carat), металлами (швейцарский Tcoin), различными технологиями и т. д.

Однако у ряда экономистов такой подход вызывает более чем скептическое отношение.

«Обеспечивать чем-то материальным денежные знаки – электронные или бумажные – нет никакого смысла, – считает Колташов. – Серебро, золото, нефть или соль, как в средние века, – в этом нет никакого смысла: скорость обращения денег в современной экономике настолько возросла, что это ни для кого не нужно и не важно. Проблема заключается в другом: денежные знаки обесцениваются в странах с неразвитым внутренним рынком и национальным производством».

Поэтому успех венесуэльского эксперимента в конечном итоге будет зависеть от того, удастся ли властям страны найти выход из кризиса в реальной экономике и «традиционных» национальных финансах.