Чечня и «Роснефть»: авантюрный роман с открытым финалом

Затянувшаяся история в очередной раз не состоявшегося «развода» между НК «Роснефть» и Чеченской Республикой – показательный пример того, насколько важно для эффективной работы с крупными инвесторами формирование в отдельно взятом регионе привлекательного делового климата. Несмотря на то, что в совокупной добыче «Роснефти» чеченская нефть занимает мизерную долю, Чечня потенциально может быть очень интересной для крупнейшей российской нефтяной компании, причем и в других сегментах бизнеса – добыче и переработке. Но для этого руководство Чечни должно как минимум отказаться от ультимативного тона общения с «Роснефтью», а лучше всего – приложить реальные усилия по созданию гарантий сохранности ее будущих инвестиций.

Примирение «заклятых друзей»

Как сообщило агентство РБК со ссылкой на собственные источники, НК «Роснефть» решила не продавать свои активы в Чечне и остаться работать в этой республике. Хотя незадолго до этого глава Чечни Рамзан Кадыров фактически подтвердил намерение «Роснефти» завершить свой бизнес в этом регионе, заявив о своем несогласии с оценкой активов компании, выполненной международной аудиторско-консалтинговой группой PwC.

«То, что они предлагают нам за 12,5 млрд руб., – это смешно, цена завышена», – так Кадыров аттестовал в телеэфире работу одной из наиболее авторитетных в сфере оценке бизнеса компаний.

Однако затем ситуация неожиданно стала развиваться по сценарию, который заставил Кадырова и «Роснефть» забыть о былых разногласиях. Поводом для этого стала публикация в британской газете Financial Times о личных разногласиях между Кадыровым и главой «Роснефти» Игорем Сечиным. Сразу же после ее появления Кадыров и Сечин выступили с совместным заявлением, опровергающим «лживые измышления относительно взаимоотношений между компанией «Роснефть» и руководством Чеченской Республики, немедленно растиражированные ресурсами, финансируемыми структурами Ходорковского». После этого никаких иных вариантов, кроме как отказаться от «развода», видимо, не оставалось, и 20 апреля Рамзан Кадыров на встрече с президентом Владимиром Путиным сообщил, что общий язык найден.

Всего через несколько дней после этой встречи из Чечни пришла еще одна интригующая новость: принадлежащая Росимуществу компания «Чеченнефтехимпром», на балансе которой стоят практически все нефтяные скважины республики, подписала соглашение с китайской компанией СРТSA о долгосрочном сотрудничестве по геологическому изучению недр, выполнению геологоразведочных работ и разработке нефтегазовых месторождений в регионе. При этом в сообщении о соглашении содержался очередной камень в огород «Роснефти»: в число лицензионных участков, сформированных «Чеченнефтехимпромом», вошли и те, от лицензий на которые отказалась «Роснефть», ссылаясь на их истощенность и отсутствие нефти.

Сколько нефти осталось в Чечне?

Собственно, в этом и заключался исходный пункт в длинном списке претензий Рамзана Кадырова к «Роснефти». Глава Чечни неоднократно критиковал компанию «Грознефтегаз», в которой «Роснефти» принадлежит контрольный пакет акций, за снижение добычи, в то время как ряд исследований, на которые ссылаются чеченские власти, говорят об обратном: нефти в Чечне если не море, то в любом случае еще много.

Согласно собственным данным «Грознефтегаза», на начало 2016 года запасы нефти по всем лицензионным участкам компании по категории АВС1 составляли всего лишь 8,36 млн тонн при степени выработанности 97,5%. Плюс еще 1,49 млн тонн по категории С2. Учитывая это обстоятельство, нет ничего удивительного в том, что добыча «Грознефтегаза» постоянно снижается: если в 2010 году компания добыла 1 млн тонн нефти, то по итогам 2014 г. добыча упала до всего 447,1 тыс. тонн, а в прошлом году, по данным Чеченстата, нефти в Чечне было добыто лишь 46,2% от уровня 2015 года. Иными словами, речь идет об объемах в районе десятых долей процента от общей добычи «Роснефти».

В то же время, подчеркивает источник, близкий к «Роснефти», даже оставшихся запасов «Грознефтегаза» достаточно, чтобы упомянутая оценка активов «Роснефти» в Чечне в 12,5 млрд руб. выглядела более чем адекватной. По словам источника, сама «Роснефть» некоторое время рассматривала возможность выкупа имущества ОАО «Чеченнефтехимпром» (прежде всего скважин, которыми «Грознефтегаз» пользуется на условиях аренды, и земельных участков) и тогда обсуждалась близкая к этой оценке сумма в 10 млрд руб. А учитывая те инвестиции, которые «Роснефть» вложила в инфраструктуру нефтегазовой промышленности Чечни за более чем полтора десятилетия работы компании в республике, оценка в 12,5 млрд руб. выглядит даже несколько заниженной.

И уж тем более «смешной» (правда, в противоположном смысле тому, что имел в виду Рамзан Кадыров) она может оказаться, если предположения относительно «скрытых сокровищ» чеченской нефти когда-нибудь подтвердятся. Недостатка в таких гипотезах, разумеется, нет. Например, еще в 2004 году известный чеченский геолог Зайнди Дурдиев утверждал, что разведанные запасы нефти в Чечне оцениваются в размере 50 млн тонн, а прогнозные – в 100 млн тонн при запасах газа в 9-11 млрд м3.

Собеседник, близкий к «Роснефти», склонен думать, что чисто теоретически такое возможно.

«В последние почти три десятилетия в Чечне никто не вел разведку и доразведку, не изучались новые горизонты. Из более чем двух тысяч скважин, стоящих на балансе «Чеченнефтехимпрома», последние были пробурены в конце 1980-х или начале 1990-х годов, а есть и такие, которые бурились в 1920-х годах. За эти годы мог произойти приток нефти из нижних горизонтов, а кроме того, могут найтись сланцевые или трудноизвлекаемые горизонты – технологии сегодня позволяют начать их разработку. Так что в Чечне в самом деле может быть еще и 50, и 100 млн тонн нефти. Другой вопрос – качество этих запасов и условия их извлекаемости. Просто так – пришел, пробурил и добыл нефть – в Чечне не получится, обнаружить эти запасы – очень капиталоемкий проект», – считает источник «НиК».

«Климатический фактор»

Здесь можно вспомнить, что Рамзан Кадыров неоднократно упрекал руководство и «Грознефтегаза», и «Роснефти» в нежелании инвестировать в разведку новых месторождений на территории Чечни с целью увеличения добычи. Формально Кадыров прав: основная причина падения добычи – это именно недостаточные вложения в перспективные проекты. Однако едва ли за этим скрывалось простое нежелание «Роснефти» инвестировать в Чечню.

Если говорить о самом крупном предполагавшемся проекте «Роснефти» в Чечне – строительстве НПЗ, – то здесь на первый план вышли чисто экономические аргументы. До падения мировых цен на нефть и введения российским правительством налогового маневра в нефтегазовой отрасли проект мощностью переработки 1 млн тонн в год можно было рассматривать хотя бы теоретически. Однако изменившаяся конъюнктура сделала этот проект в принципе нерентабельным – при том, что в Чечне достаточного объема своей нефти для переработки в нынешних условиях нет.

Не так давно достоянием СМИ стало письмо замминистра энергетики РФ Кирилла Молодцова в аппарат правительства Российской Федерации, где приводились такие данные: для достижения безубыточности чеченского НПЗ потребуется софинансирование инфраструктуры на 38,7 млрд руб. из федерального бюджета и 5,6 млрд руб. из республиканского (хронически дотационного). Понятно, что на такие астрономические траты сегодня никто не пойдет, хотя из того же документа следовало, что «Роснефть» рассматривает альтернативу НПЗ – строительство в Чечне завода по производству битума. При этом некорректно говорить, что «Роснефть» вообще ничего не вложила в проект НПЗ, поскольку в оценке PwC указывалось, что учтены фактически понесенные расходы на проектирование предприятия (725 млн руб.).

Однако, по мнению собеседника, близкого к компании, главная проблема «Роснефти» в Чечне – это все же пресловутый инвестиционный климат в республике: если бы «Роснефть» считала его благоприятным, то значительные вложения в местные проекты компания, наверное, уже бы сделала. О том, насколько значим «климатический фактор», можно судить хотя бы по тому ультимативному тону, который глава Чечни нередко использовал в адрес «Роснефти» и лично Игоря Сечина.

Характерный пример, подтверждающий, что «Роснефти» в Чечне приходилось вести бизнес в не самых благоприятных условиях, – незначительное место компании в топливной рознице в этой республике. По данным розничного подразделения ООО «РН-Чеченнефтепродукт», в республике насчитывается всего 11 АЗС «Роснефти», включая три автозаправочных комплекса в Грозном – очевидно мало для региона с населением почти 1,4 млн человек. Для сравнения: в соседней Ингушетии, где проживает всего 473 тыс. человек, у «Роснефти» есть уже 20 АЗС, а управляющая ими компания «РН-Ингушнефтепродукт» является крупнейшей в республике по выручке (2,06 млрд руб.). Соответствующая чеченская структура за этот период заработала, по данным «СПАРК-Интерфакс», всего 665 млн руб. – повторим, при кратно большем потенциальном рынке, к которому тяготеет еще и часть соседнего Дагестана, где официальных заправок «Роснефти» нет вообще.

Причина столь разного положения с доходами в рознице видится в том, что в Ингушетии на уровне руководства республики «Роснефти» несколько лет назад был дан зеленый свет. Главе этой республики Юнус-Беку Евкурову досталось очень тяжелое наследство в нефтегазовой отрасли в виде многочисленных скандалов, в которые были вовлечены местные игроки, и он нашел выход, сосредоточив усилия на создании цивилизованных правил игры на рынке. Например, в конце 2014 г. власти Ингушетии приостановили действие всех пяти мини-НПЗ на территории этого региона – по сути, «самоваров», поставлявших на местные заправки горючее неизвестного качества и не соблюдавших никаких экологических нормативов.

Сколько таких же «самоваров» по-прежнему действует в Чечне, вопрос, безусловно, риторический, но на розничном рынке горючего в этой республике по-прежнему доминируют мелкие местные игроки, от которых чаще всего сложно ожидать игры по тем самым цивилизованным правилам. Хотя легализация топливной розницы принесет региону гораздо больше дивидендов, чем мегапроекты с переработкой, да и вообще многочисленные «бумажные» проекты чеченского руководства, полагает источник, близкий к «Роснефти».

Тем не менее у Чечни сейчас есть, по большому счету, исторический шанс доказать, что высокий инвестиционный потенциал республики – это не просто слова. В прошлом году Агентство стратегических инициатив (АСИ) выдало Чечне серьезный карт-бланш, поместив республику на 14-е место в своем Национальном рейтинге инвестиционного климата в регионах РФ, и теперь Чечня должна подтвердить это реальными проектами. То, что «Роснефть» решила не уходить из Чечни, может, безусловно, служить сигналом и для других крупных российских компаний, которые пока не торопятся в Чечню, что власти этой республики вполне договороспособны.