Новые санкции: какая доля внешней торговли России попала под ограничения

После решения ЕС о запрете ввоза 90% нефти из России под санкциями может оказаться российский экспорт товаров на сумму свыше $100 млрд. РБК собрал данные о том, какую часть внешней торговли затрагивают санкции США и Евросоюза

В 2021 году Евросоюз был крупнейшим торговым партнером России (на долю стран ЕС приходилось почти 36% российского товарооборота), а США входили в топ-5 торговых партнеров. Но последовавшие за специальной военной операцией на Украине западные санкции, в том числе затронувшие поставки товаров в Россию и российский экспорт в ЕС и США, изменят картину внешней торговли.

После ввода эмбарго на поставки нефти и нефтепродуктов из России в ЕС, согласованного европейскими странами 30 мая с исключениями, ограничения по итогам всех санкционных раундов к концу 2022 года затронут 23% от всего российского экспорта товаров в Евросоюз и США, или поставки на $115,3 млрд (на основе данных за 2021 год), следует из расчетов РБК. В расчет принимались только прямые ограничения, без учета эффектов, которые добавляют запрет на заход российских судов в европейские порты, ограничения на передвижение грузового автотранспорта или санкции против финансового сектора.  

Ранее Минэкономразвития оценивало, что санкции затронули 20% годового российского экспорта и не менее 10% импорта в страну. Если ориентироваться на эти данные, то решение о вводе нефтяного эмбарго, которое, как заявили в Брюсселе, к концу года затронет 90% ввозившейся в ЕС российской нефти, увеличит объем подпадающего под санкции российского экспорта до трети от всего объема, рассчитал РБК.

Что не учитывают приведенные расчеты по ограничениям

• Для упрощения задачи в расчет не включались торговые ограничения, наложенные другими странами, в том числе Великобританией, Японией, Канадой. Но эти ограничения тоже довольно существенные: так, Лондон сообщал, что по состоянию на 9 мая общая стоимость товаров в двусторонней торговле России и Великобритании, подвергнутая британским экспортным или импортным санкциям, превысила £4 млрд ($5,05 млрд по текущему курсу).

• Помимо прямых торговых ограничений на российский экспорт и импорт влияют блокирующие санкции против ряда лиц (например, из-за санкций против Алексея Мордашова «Северсталь» прекратила поставки в ЕС) и против банков, финансировавших внешнюю торговлю, а также ограничения на перевозки (ЕС также запретил российским судам заходить в свои порты, а российским грузовикам — перемещаться по территории блока).

• Также не учитывался эффект санкций, затронувших торговлю услугами. Так, Вашингтон запретил своим компаниям оказывать бухгалтерские и консалтинговые услуги российским резидентам. По данным Минторга США, в 2020 году объем профессиональных услуг (аудиторских, консалтинговых), экспортированных в Россию, составил $190 млн. Евросоюз запретил российским авиакомпаниям летать в Европу, что скажется на уменьшении потока российских туристов в страны ЕС. В допандемийном 2019 году приезжие из России потратили в странах Евросоюза $15,8 млрд, следует из данных Банка России. США и ЕС также прекратили поставки в Россию бумажных банкнот долларов и евро (не входят в статистику экспорта/импорта товаров).

• Реальный эффект торговых санкций будет несколько отличаться от расчетного из-за переходных периодов и исключений. Например, европейское эмбарго на импорт российского угля вступает в силу в августе 2022 года. В случае с нефтяным эмбарго Болгария получит возможность продолжить импорт российской нефти в 2023–2024 годах. Иными словами, полный эффект торговых санкций в ряде случаев начнет ощущаться только с 2025 года. Конкретные европейские страны могут в порядке исключения выдать отдельные разрешения на поставки, идущие вразрез с санкционным режимом.

Посчитанные торговые эффекты — это не оценка фактических будущих потерь российского экспорта или импорта. Чистые потери, вероятно, окажутся меньше, поскольку Россия, скорее всего, переориентирует часть «подсанкционных» торговых потоков на страны, не присоединившиеся к санкциям. Степень успешности такой переориентации будет зависеть в том числе от возможных будущих решений ЕС и США (например, в отношении так называемых вторичных санкций, темпов декарбонизации и т.д.).

Например, если гипотетически предположить, что весь объем российского экспорта нефти и нефтепродуктов будет перенаправлен в страны Азии, но будет продаваться туда с текущими скидками (30% к мировым котировкам Brent), то экспортные потери (при сохранении уровня цен на нефть) сократятся до примерно $20 млрд в год.