Есть ли место для российского газа в ЕС?

В европейской электроэнергетике быстрыми темпами внедряются возобновляемые источники энергии. Однако, несмотря на риски торможения спроса, в Европе импорт газа в ближайшие годы будет поддерживать сокращение внутренней газодобычи, а также замещение угольной и атомной генерации. Эксперты ассоциации «Глобальная энергия» задаются вопросом: найдутся ли новые ниши для российского газа в Европе? 

Начало 2021 г. выдалось урожайным для российского экспорта газа в Европу: поставки «Газпрома» в дальнее зарубежье в годовом выражении выросли на 30,7% (на 12,4 млрд куб. м), Так, в направлении Германии прирост составил 33,3%, Финляндии — 67,3%, а Сербии — 71,3%.

Взрывной рост экспорта был напрямую связан с холодной зимой, на фоне которой подземные хранилища газа (ПХГ) в Европе опустошались быстрее, нежели годом ранее. Так, с января по март 2020 г. из европейских ПХГ было отобрано 39,1 млрд куб. м, тогда как за аналогичный период 2021 г. — на 27% больше (49,7 млрд куб. м, по данным Gas Infrastructure Europe). Схожей была и разница температур: в Германии, по данным Немецкой метеослужбы, средняя температура января была на 2,7 градуса Цельсия ниже, чем в 2020-м, а февраля — сразу на 3,5 градуса.

В меньшей степени от эффекта холодной зимы выиграли производители сжиженного природного газа (СПГ), чьи поставки в Европу выросли на 11% в сравнении с четвертым кварталом 2020 г. (с 18 млн до 20 млн т в период с января по март, по данным Refinitiv), но все равно были далеки от показателей прошлогоднего первого квартала (28 млн т). Уступала прошлогодним значениям и добыча газа в Норвегии, в структуре которой более 90% приходится на экспорт — ее спад ускорился с 0,9% в январе до 5,8% в феврале (год к году), по данным Норвежского нефтяного директората.

Впрочем, это не равносильно смягчению конкурентного поля для российского трубопроводного экспорта. Наоборот, в ближайшие годы на европейском рынке почти наверняка произойдет ужесточение конкуренции. В первую очередь, из-за сжатия спроса: пережив 3%-ый спад в кризисном 2020 г., потребление газа в Европе в 2021 г. вырастет на 2,1%, следует из краткосрочного прогноза Международного энергетического агентства. Однако на длинном горизонте спрос будет постепенно сокращаться — ежегодно на 0,5% в период до 2030 г., согласно базовому долгосрочному прогнозу МЭА.

Одной из причин может стать конкуренция между газовой и альтернативной генерацией, усилившаяся в минувшем десятилетии: за 2010-2020 гг. в странах ЕС (без учета Великобритании) выработка на газовых станциях, по данным Ember, снизилась на 44 тераватт-часа (ТВт*Ч), до 545 ТВт*Ч, а на солнечных и ветровых — выросла на 377 ТВт*Ч, до 540 ТВт*Ч. Пропорциональным было и долевое изменение этих типов генерации в общей структуре выработки: доля газовой в 2020 г. составляла 20% — столько же, сколько и в 2010 г., тогда как доля солнечной и ветровой в сумме выросла с 6% до 20%.

Этот тренд вряд ли повернется вспять, учитывая, что в Европе установленная мощность ветровых станций за 2011-2020 гг. выросла более чем вдвое, с 95 до 208 ГВт, а солнечных — почти втрое, с 55 до 163 ГВт, согласно данным Международного агентства по возобновляемым источникам энергии (IRENA). При этом до 2030 г. установленная мощность «ветряков», по базовому прогнозу Международного энергетического агентства, будет ежегодно увеличиваться в регионе в среднем на 1,6% в год, солнечных панелей — на 8,6%, тогда как газовых станций — лишь на 1,1%.

Конкуренция будет возрастать и со стороны предложения, учитывая скорый запуск трубопровода Baltic Pipe, по которому норвежский газ с октября 2022 г. будет поступать в континентальную Европу. Еще один трубопроводный проект – Трансадриатический трубопровод (TAP), последняя из трех веток Южного газового коридора, призванного вывести азербайджанский газ на рынки Южной и Западной Европы – был завершен в ноябре 2020 г. Расширением инфраструктуры для поставок занимаются и производители СПГ — в том числе операторы новых американских проектов Rio Grande LNG и Texas LNG Brownsville (с суммарной мощностью в 31 млн т), которые уже получили экспортные разрешения от Минэнерго США.

В этой связи устойчивость российского трубопроводного экспорта будет в немалой степени зависеть от того, появятся ли на европейском рынке новые ниши. Одной из них может стать сокращение собственной добычи в Европе: за 2018-2020 гг. она упала на 35 млрд куб. м (с 246 млрд до 211 млрд куб. м), а в 2021 г., по прогнозу МЭА, снизится еще на 7 млрд куб. м (до 204 млрд куб. м). В том числе, из-за скорого вывода из эксплуатации месторождения Гронинген, где, по данным S&P Global Platts, с октября 2019 г. по сентябрь 2020 г. добыча снизилась вдвое в сравнении с аналогичным периодом 2018-2019 гг. (с 17,5 млрд до 8,7 млрд куб. м).

Другой нишей может стать замещение угольной генерации, которая за 2015–2020 гг. сократилась в ЕС в абсолютном выражении почти вдвое (с 705 до 365 ТВт*Ч, по данным Ember), а в структуре выработки — с 25% до 13%. О намерении отказаться от угольной генерации объявил уже с десяток европейских стран: к концу нынешнего года это собирается сделать Португалия, к 2023 г. — Франция и Словакия, к 2025 г. — Ирландия, Австрия и Италия, к 2029 г. — Финляндия и Голландия, а к 2030 г. — Венгрия и Дания. Учитывая возросшую доступность газа, вряд ли угольные станции в этих странах будут замещаться только солнечными и ветровыми.

Потенциал для роста спроса есть и в промышленности. Пример тому — ArcellorMittal, одна из крупнейших в мире сталелитейных компаний, собирающаяся вложить от одного до полутора миллиарда евро, чтобы перевести на газ предприятия в немецких Бремене и Айзенхюттенштадте — это должно помочь компании снизить выбросы CO2. Низкие цены на газ — в 2020 г. цены на ведущем европейском хабе TTF достигли минимального с конца 1990-х гг. уровня — будут стимулировать такой переход и среди других промышленных производителей. В том, сколь сильно это отразится на европейском потреблении и импорте газа, и заключается одна из развилок ближайшего десятилетия.

«Глобальная энергия»,
Ассоциация по развитию международных исследований
и проектов в области энергетики